Российский антивоенный
журнал
Наталья Резник
Стихи 2024
* * *
Не морщите расстроенные лица.
Настанет удивительный момент,
Когда последним перейдет границу
Оставшийся в живых иноагент.
Отечеству помашет дорогому
И в западную бездну упадет,
И все тогда, конечно, по-другому
В отечестве измученном пойдет.
Когда исчезнет пятая колонна,
В ручьях заплещет чистая вода,
И каждый продуктовые талоны
Получит без особого труда.
С рассветом солнце выползет на небо,
С утра трава покроется росой,
А в магазинах будет столько хлеба,
Что он заменит масло с колбасой.
Когда последний враг русскоязычный
Покинет достославные края,
Тогда бардак закончится частичный,
Тогда забреют всех от А до Я.
А кто устанет воспевать столицу
И восхвалять родную сторону —
Пожалуйста — поедет за границу
Довскапывать чужую целину.
Добиться бы такого контингента,
Чтобы совсем-совсем ни одного
В России не иметь иноагента,
А собственных агентов — большинство!
Настанет день, и Родина фасадом
Блеснет в рядах огней и площадей
Без тех, кто вечно путается рядом,
Без этих, кто мешает, — без людей.
* * *
Откуда мы? А мы из ниоткуда.
Мы из несуществующей страны.
Название? Пусть будет Рутлантида.
Она без флага, гимна и герба.
А где она? Лежит на дне болота.
А что там было? То же, что у всех:
Семья, учеба, первые любови,
Пломбир, а за 15 — крем-брюле.
И мы приходим иногда на берег
И долго вглубь бессмысленно глядим.
Там что-то вдруг сверкнет, а мы гадаем:
Не то разбитый водочный стакан,
Не то осколок дула автомата.
Увидим — и бежим скорее прочь,
Пока в болото нас не засосало.
О, слышите, там ваш играют гимн.
Красивый гимн у вашего народа.
А мы пойдем, не будем вам мешать.
Живем без гимна. Мы из ниоткуда
У вас проездом в больше никогда.
* * *
Пока освобождают города
От улиц, от домов и горожан,
По площади кремлевской, как всегда,
Поедет ископаемая ржа.
— О чем сегодня радостно поем?
За что в советский праздник водку пьют?
— О том, что убивали и убьем.
За то, что нас растопчут и убьют.
Гордись, сынок, фашистскою страной,
Допей до дна за родину, до дна.
Она славна безумною войной.
Войной и смертью, но зато славна!
Где мы прошли — руины и тела,
Где жили мы — развалины и грязь.
Но впереди великие дела:
Стрелять, бомбить и сдохнуть, помолясь.
Смотри, как наша армия лиха,
Как бодростью накачан старый вождь…
С трибун на площадь сыплется труха.
Труху смывает безразличный дождь.
Дом на Днепре
Жизнь твоя повисла на волоске,
Из укрытий — ванная, две стены.
Дома на Днепре строили на песке.
Как говорится, не было бы войны.
Помните, братья, нашу борьбу за мир?
Каждый народ каждым другим любим.
А какой был общий белый вкусный пломбир!
Мир да пломбир советский. Вот за них и бомбим.
Дом на песке на берегу Днепра,
Здесь вот отцы… мы же отцов сыны!
Рядом вместо дома уже дыра.
Что ж тут поделать, не было бы войны!
Нет, мы, конечно, нет говорим войне.
Что ж ты не готов за мир умереть?
Только бы не, только бы не бы не…
Только бы зажмуриться, не смотреть…
* * *
Здравствуй, русский фашист,
Как у тебя дела?
Какая мать, скажи, тебя родила?
Не та ли, что со мной сидела за партой одной
И насквозь пропиталась гордостью да войной?
Нет, она восставала против своей среды,
Но страна ж воевала, воевали ж деды!
Врали ей, больше врали, собственно говоря,
Но деды ж умирали! Значит, врали не зря.
Уши заткнуть пыталась, только не удалось:
Все равно пропиталась, пропиталась насквозь.
С криком «фашист разгромлен» да под победный свист
Был ты зачат и вскормлен, новый русский фашист.
Здравствуй, фашист, с фашизмом бьешься за мир?
Ведь деды ж вое.. ВОВ…СВО…вали трали-вали и др. и пр.
* * *
За что идет война? Ну как, за этих…
За тех, кого бомбили восемь лет.
Решили всех их разбомбить быстрее,
Чтоб восемь лет не мучились еще.
Да хрен бы с ними. Мы воюем против
Трансформеров. Чтоб не было бы их.
Чтоб если кто в трансформеры подался,
Чтобы его бомбили, а не нас.
Да не, вы все напутали, коллега.
Война у нас идет за русский борщ.
Священный русский борщ русскоязычный.
Вот за него мы все и разбомбим.
Да не, вы че, ведь мы воюем с НАТО.
Они напали у себя на нас.
Причем они напали вероломно:
То есть напали б, если бы мы не.
Да не, война за эту… за свободу.
Даешь свободу как в КНДР!
Ведь если б мы сейчас не воевали,
То Африка б в Америке была.
Ой, нет, война идет за наши недра
И ценности, их нонче дефицит.
Бывало, ценность в недрах откопаешь,
А тут уже трансгендеры с борщом.
За это вот, за этот вот за самый,
За то вот это надо воевать.
За Родину, за Сталина, за Шойгу,
За недра, мать твою и абырвалг!
* * *
На свете есть один сморчок,
Сидьмя сидит в столице.
Плешивый рыхлый старичок,
Но все еще бодрится.
Он ест на завтрак малышей,
Причмокивая смачно,
И ботокс лезет из ушей
На пиджачок невзрачный.
Вот мать ребеночка несет,
Торопится бабенка:
Пускай он крови пососет
У моего ребенка.
Покушай дитятку мою,
Вождям полезны дети.
Да слопай всю мою семью,
Румяный благодетель.
А мы останемся горды,
Что довелось родиться
Молекулой твоей еды
И ботокса частицей.
* * *
Татьяна, русская душою,
Сама не зная почему,
Вооружась метлой большою,
Топила русскую Муму.
«Прощай, свободная стихия, —
Собака бедная поет, —
И вы, мундиры голубые...»
Но то потонет, то всплывет.
Плывет направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.
А Шерлок Холмс бессонно ходит
За миссис Хадсон с Бейкер стрит.
И мыслит: «Через все препоны,
Хотя другому отдана,
Муму к туманам Альбиона
Всплывет Атлантики со дна».
Плыви, Муму, считая мили,
Глагол модальный изучи
И там собаки Баскервилей
Поддельный паспорт получи.
Разведай нам о той Европе:
Как проживает англосакс
И почему собак не топит
И как он в холидэй релакс,
И почему он власть меняет,
Пока у нас всегда одна,
Когда — спроси — пусть он узнает,
Россия вспрянет ото сна.
Плыви, Муму, плыви на запах
Свободы, вытянись в прыжке.
А здесь не мешкай, здесь не запад, —
Метлой получишь по башке.
* * *
В отчизне или на чужбине
Евреи прячутся в турбине.
В автомобиле — в генераторе,
Стартере и аккумуляторе.
В крупнейшей электронной штуке,
В мельчайшем чипе в ноутбуке.
Погаснет лампа в сорок ватт —
Так это Мойша виноват:
Там было мощности в обрез,
И он в турбину перелез.
Я после дружеской попойки
Сама сижу в посудомойке.
Я не механик — врать не буду.
Сижу и мою там посуду.
Мы моем, сушим, движем, греем,
Как это свойственно евреям.
* * *
Меня любили дюжины мужчин,
Кудрявых, лысых, тоненьких и толстых,
Высокого и маленького роста,
В румянце щек и в сеточке морщин.
Веселых, грустных, бодрых и унылых,
Владельцев дряблых и упругих тел,
И тех, кто был практически не в силах,
И тех, кто в силах был, но не хотел.
Я помню всех: рабочих и поэтов,
Кто кончил вуз, а кто не начинал,
И тех, кто ничего не знал про это,
И тех, кто, сука, слишком много знал.
О, сколько их мой список накопил…
Один, поверьте, даже был непьющий.
И вот вопрос, о, Боже всемогущий:
Как может быть, чтоб человек не пил?
* * *
Когда мне был двадцать один,
Мужчина падал не один
К моим ботинкам головой.
Не каждый уходил живой.
Все фотографии тех лет
Скрываю, будто партбилет.
На упаковке этих фот
Ярлык: «Не подходи, убьет!»
Родилась в Ленинграде, закончила Ленинградский политехнический институт. По образованию — инженер. С 1994 года живёт в США. Пишет стихи и короткую прозу. Публиковалась в стихотворных сборниках и периодике, в частности, в журналах "Чайка", "Фонтан". Детские стихи печатались в российском журнале "Веселые картинки". Обладатель призов на литературных конкурсах: второе место в турнире прозы "Пушкин в Британии — 2008", третье место в турнире поэзии "Болдинская осень в Одессе — 2008", третье место в турнире литературного перевода "Пушкин в Британии — 2009" и др.